Буровая вышка в тайге. Фото из государственного архива Тюменской области

Год 70-летия Тюменской области совпал с еще одним знаменательным событием – 50-летием с начала добычи на территории области промышленной нефти, что стало прорывом в экономическом развитии страны. О том, как все начиналось, беседуем с непосредственным участником тех событий, кандидатом экономических наук, президентом Союза нефтегазопромышленников России Геннадием Шмалем.

«…Тюменцы разорят страну…»

– Геннадий Иосифович, как удалось тюменцам совершить такой колоссальный подвиг?

– По моему глубочайшему убеждению, он до сих пор еще недооценен. Ведь это опыт освоения необычной территории. Во-первых, огромный необжитый край, более миллиона квадратных километров, во-вторых, создание энергетического комплекса проходило в очень короткое время. Первый газ в Березово открыт в 1953 году, первая нефть – в 1960 году. И уже в 1964 году, то есть через четыре года, добыты первые сотни тысяч тонн промышленной тюменской нефти. Еще через год добыча составила миллион, к концу восьмой пятилетки, в 1970 году, добыто более 30 миллионов, в 1975-м – более 148 миллионов тонн. Мы обогнали Татарстан, вышли на первое место в стране.

Когда только занимались поиском нефти и газа в Тюменской области, многие специалисты говорили, что это фантазия тюменцев, никакой нефти и газа там нет. Даже когда открыли первые месторождения, было много неверующих и среди ученых, и среди чиновников, начиная с Госплана и министерств. Говорили: вложим в освоение огромные средства, их нефть и газ будут очень дорогими, тюменцы разорят страну.

Да, в Тюменскую область вливались колоссальные объемы капитальных вложений. Возьмем десятую или одиннадцатую пятилетку: объемы капиталовложений были больше, чем в такие стройки века, как «Атоммаш», «КамАЗ», Байкало-Амурская магистраль, автозавод в Тольятти вместе взятые! И это только одна пятилетка! Но самое интересное, что уже в 1970 году себестоимость тюменских углеводородов была ниже среднеотраслевой – все вложения окупались максимум за два года! То есть эффективность данного комплекса была ни с чем не сравнима. С точки зрения отдачи алмазы «рядом не лежали», не говоря уже о том, что нам удалось изменить весь топливный баланс страны.

Тюмени везло на людей

– Кто поверил в тюменскую нефть? Кто это был?

– Это геологи, прежде всего Юрий Георгиевич Эрвье, возглавлявший трест «Тюменнефтегеология», который вскоре стал главком, и его команда. В их числе – Фарман Салманов.

Как-то у «папы Юры», так звали Эрвье, спросили: «Скажите, кто все же является главным первооткрывателем тюменской нефти?» Он ответил: «Вы знаете, проще всего было бы назвать фамилию бурового мастера, который пробурил первую скважину. Но это неправильно, потому что его задача была пробурить, а где пробурить, ему указал главный геолог главка или треста и т. д. А прежде, чем указать, он должен был изучить все документы, материалы, которые есть у геофизиков. Поэтому первооткрывателем тюменской нефти является большой славный коллектив, который называется «тюменские геологи».

Люди, о которых мы говорим – и «папа Юра», и Фарман Салманов, и Василий Тихонович Подшибякин, и тот же Иван Яковлевич Гиря, который командовал экспедицией, открывшей Уренгойское месторождение, были уникальные, к тому же отличались скромностью. Мне пришлось быть депутатом Тюменского областного совета от Пуровского избирательного округа, на территории которого в Тарко-Сале тогда находилась Уренгойская экспедиция. Люди жили в вагончиках, балках, затем начали строить деревянные 8–12-квартирные дома. Так вот начальник экспедиции Иван Гиря и его главный инженер Виктор Орлов переехали из вагончиков последними. Вы можете себе представить подобное сегодня? Для этих людей главным являлось дело.

Когда говоришь о Тюмени, можно назвать огромное количество выдающихся личностей из нефтяников и газовиков. В первую очередь это Виктор Иванович Муравленко, возглавлявший Главтюменьнефтегаз в 1965–1977 гг. Большую роль сыграл Владимир Юрьевич Филановский, главный инженер – первый заместитель начальника главка, инженер от Бога. Очень много интересных решений, которые применены и в плане обу­стройства, и добычи исходили именно от Фила, как мы его называли.

Матвей Маркович Крол, первый заместитель Муравленко. Он занимался вопросами транспорта и снабжения. В те годы именно обеспечение нормальной жизнедеятельности хозяйствующего субъекта, в том числе и такого как главк, было очень важным. Позже, когда добились, что проблемы Главтюменьнефтегаза, Западной Сибири в Госплане выделили отдельной строкой, многие вопросы решались автоматически. А на первом этапе очень многое зависело от Матвея Марковича. Это был легендарный человек, он прошел всю войну, являлся заместителем коменданта Берлина. Он любил говорить: «За время работы в Тюмени я заработал четыре ордена и три инфаркта».

Газопровод «Игрим-Серов». Тридцатипятиметровые плети метрового диаметра транспортируются к месту монтажа

Действительно, люди работали на износ, столько, сколько надо было, по 15–20 часов. Помню, прилетел как-то в Нефте­юганск, а тут срочный вызов в Москву, в ЦК комсомола. Часа в 3–4 ночи звоним управляющему трестом – нужен был катер, чтобы доехать до Сургута и оттуда улететь в Тюмень. И это являлось как само собой разумеющееся, никто не высказывал недовольства. Люди работали много и интересно.

Из других людей назову главного геолога НГДУ «Юганск­нефть» Олега Алексеевича Московцева. Интересный был человек. Его много раз приглашали и в главк, и в министерство, но он работал в НГДУ до конца своих дней. На одной из конференций молодых ученых он занял первое место со своими разработками, позже за эти открытия получил Ленинскую премию в группе других нефтяников.

Талантливейший геолог, промысловик Володя Литваков из Нижневартовска. Он был не из тех, кто открывал, а из тех, кто добывал. Или Феликс Григорьевич Аржанов, который занимал должность главного инженера в Юганске, а когда Владимир Юрьевич Филановский уехал в Москву, он стал главным инженером главка. Роман Иванович Кузоваткин – прекрасный нефтяник, блестящий инженер, не случайно его называли Самотлор Иванович, потому что он много времени работал на Самотлоре. Ришад Тимергалиевич Булгаков приехал из Татарии – обаятельный, интеллигентный. Валерий Исаакович Грайфер возглавил главк, когда время уже было другое и, к сожалению большому, главк ликвидировали.

Это явилось серьезной ошибка. Но люди-то остались. Посмот­рите, какие были буровые мастера: Геннадий Михайлович Лёвин, Герой Социалистического Труда, один из лучших буровиков за всю историю нефтяной промышленности, Григорий Кузьмич Петров, Герой Социалистического Труда. Виктор Муравленко сам трудился буровиком и относился к буровикам с огромной любовью. Я иногда привожу такой пример: он не просто знал буровых мастеров по именам, он знал, какого цвета глаза у их жен. Не случайно тюменские мастера слыли законодателями моды в буровом направлении в нашей стране.

Сейчас, скажем так, модно стало освобождаться от непрофильных активов, но для меня всегда буровики были самыми профильными. С них начинается добыча нефти. Поэтому умные люди типа Владимира Леонидовича Богданова, генерального директора «Сургутнефтегаза», буровиков оставили у себя и дело это поддерживают. Сегодня из небольших объемов бурения, которые делают наши неф­тяники, 20 млн. метров, то есть четвертую часть, бурит «Сургутнефтегаз».

От ледовых дорог к ледовым островам

– Время освоения недр стало и временем возникновения новых городов на севере Западной Сибири…

– Да, помимо нефтяников и геологов в Тюмени были великолепные строители. Я не могу не сказать о Юрии Петровиче Баталине, строителе от Бога, который в то время был главным инженером Главтюменьнефтегазстроя, потом работал в министерстве нефтегазостроителей. Благодаря ему область, не имевшая до него строительной базы и строительных мощностей, стала ведущей в стране по объемам выполняемых строительно-монтажных работ. И комплектно-блочный метод строительства, который в Тюмени развился, своим рождением обязан этому человеку.

Кроме Баталина, конечно же, Владимир Чирсков, который потом станет министром. А начинал в Тюмени, возглавлял главк. Володя Курамин, который в свое время был заведующим строительным отделом обкома КПСС, потом начальником Главтюменьнефтегазстроя, замминистра. И еще был очень талантливый человек Михаил Чижевский, блестящий инженер, работал позже в Госстрое.

С большим уважением я всегда относился к транспортным строителям «Тюменьстройпути», который возглавлял Дмит­рий Иванович Коротчаев. Его знаменитый коллектив приехал в Тюмень со Всесоюзной ударной комсомольской стройки – дороги Абакан – Тайшет. Причем, если ту называли «трассой мужества», то трассу Тюмень – Сургут из-за непроходимых болот называли «трассой ужасов». Так что Тюмень стала полигоном колоссального поиска в плане научных достижений.

Первое, с чего начали, например, нефтяники – с создания ледовых дорог. Ведь невозможно было проехать, особенно летом, поэтому зимой намораживали зимник, который армировали ветками, порубочными остатками, снова заливали водой, накатывали, получался ледовый слой с полметра, а то и метр. По ледовым дорогам ездили до конца июня. И это, конечно, многое решило в плане передвижения буровых установок. Казалось бы, простое дело, но в данном случае сибирский мороз стал нашим союзником. А на Самотлоре существовали еще и искусственные острова. Колоссальный опыт, накопленный тюменскими инженерами, сегодня используется не в полной мере или вообще не востребован. И это плохо. Необходимо обобщить все научно-технические решения, которые были внедрены в области.

Память о первопроходцах

– Многие из названных вами фамилий запечатлены в названиях улиц сибирских городов.

– Я очень рад, что на Тюменской земле есть станция Коротчаево. Много месторождений, которые носят имя первопроходцев: Муравленковское, Барсуковское, Салмановское, имени Эрвье, Бахиловское. Карамовское месторождение, названное
по имени бурового мастера Мелика Карамова. В Сургуте есть улицы Киртбая, Каролинского и другие. Каролинский начинал строительство Сургутской ГРЭС. Причем в самом начале многие его критиковали, а он создавал базу, строил жилье, возвел прекрасный причал в результате чего на 1,5–2 года раньше ввел первый блок ГРЭС в эксплуатацию.

Геннадий Шмаль. Фото Валерия БЫЧКОВА

Или вот мой близкий товарищ Игорь Киртбая, возглавлявший мехколонну № 14. Тогда одной из проблем было энерго­снабжение. Планировалось построить линию электропередачи из Свердловска до Тюмени и Сургута. Учитывая, что работа большая, Минэнерго и трест, который был в Свердловске, создали мехколонну в Сургуте, она и построила первую линию электропередачи. Затем они протянулись до Нижневартовска, Уренгоя. Когда появилась Сургутская ГЭС, то многие проблемы были сняты.

Главная сила – молодежь

– Геннадий Иосифович, вы были первым секретарем Тюменского обкома комсомола в то время, когда Тюмень стала Всесоюзной ударной комсомольской стройкой № 1.

– Я не устаю подчеркивать, что главную, определяющую роль в создании Западно-Сибирского нефтегазового комплекса сыграла молодежь. И это не просто лозунг. В Тюмень прибывали ребята совсем молодые, не обремененные семьей. Никаких условий не было: ни детских садов, ни школ, ни больниц нормальных, не говоря уже о клубах и библиотеках. Жили в палатках или вагончиках. Все тяготы выпали на долю молодых.

Но отношение к комсомолу было серьезное. Именно здесь создано первое в стране комсомольско-молодежное строительное управление, в 1969 году появились первые и единственные в истории молодежного движения два комсомольско-молодежных треста: «Севергазстрой», который до сих пор действует в Надыме, и «Тюменьгазмонтаж» в Тюмени, который хоть и претерпел преобразования, но тоже существует.

Первый коллектив – комсомольско-молодежное строительно-монтажное управление мы создали в рамках треста «Шаимгазстрой» в поселке Светлый. СМУ-1 занималось строительством Пунгинского газового промысла – первенца газовой промышленности области. В Светлом были совершенно особые взаимоотношения между людьми. Устав Светлого и сегодня может служить прообразом некоего светлого будущего.

Молодо – не зелено! Бытовала поговорка, что комсомольцы – это те, кто пьют, как взрослые, а работают, как дети. Мы ее поломали. Комсомольско-молодежные коллективы появились не только в строительстве, но и у нефтяников.

Я не говорю о том, что все являлись сверхсознательными, нет. Один приезжал на корову заработать, а другой мечтал стать управляющим трестом. Правда, кто-то из журналистов однажды спросил: «Ну, наверное, тот, кто на корову приезжал заработать, стал управляющим, а тот, кто хотел стать управляющим, купил корову?» Такие варианты тоже были, но главное, что не было людей равнодушных.

За этот период на карте Тюменской области появилось 18 новых городов. Поэтому я считаю, во-первых, опыт тюменцев требует изучения, во-вторых, он должен быть востребован, в том числе и в вопросах управления.

Сказано – сделано

– Вы называете программно-целевое управление одним из составляющих успеха в развитии нашего региона. В чем были его особенности?

– Перед началом каждой пятилетки издавалось постановление ЦК КПСС и Совета министров. Все принятые решения выполнялись если не на 100 процентов, то на 80 точно. Поэтому существовала четкая и ясная линия того, что делать. Сегодня многие документы, которые принимаются, выполняются максимум на 20 процентов. Почему тогда определялись ориентиры: например, добыть в X пятилетке 260–280 миллионов тонн нефти. Под это выделялись ресурсы: материальные, финансовые, людские. Поэтому первые 10–15 лет тюменцы давали нефти столько, сколько им давали ресурсов. Добывали больше, перевыполняли все планы. Это не обходилось без издержек: отставало строительство жилья, детских садов, школ. Не случайно затем было принято специальное постановление ЦК и Совмина о привлечении в Тюмень для строительства социальных объектов министерств всех союзных республик и некоторых крупных главков. В частности, Москва занималась строительством Нижневартовска, Ленинград – Уренгоя, Свердловск – Нягани, Прибалтийские республики строили Когалым, Украина – Ноябрьск. Оттуда уже поставлялись конструкции зданий и стройматериалы. Сегодня вы видите в Нижневартовске московские дома, ленинградские дома – в Уренгое, хотя не самые лучшие, потому что по температурным условиям Ленинград и Уренгой слишком далеки. Приходилось на месте заниматься дополнительным утеплением.

Планы, разрушенные перестройкой

– Всего ли удалось достичь?

– Думаю, что не всего, о чем мечтали. Ведь речь шла и о том, чтобы большую часть добыва­емых здесь нефти и газа перерабатывать на месте. Не случайно в 1973 году вышло специальное постановление правительства СССР о строительстве Тобольского нефтехимического комплекса. Я в тот период работал в Тобольске первым секретарем горкома КПСС, и Борис Евдокимович Щербина, первый секретарь Тюменского обкома КПСС, поручил мне заниматься его подготовкой.

Но из 17 объектов, которые были перечислены в постановлении, сегодня реализовано лишь 5. А был предусмотрен мощный нефтеперерабатыва­ющий комплекс, кончая производством каучуков и т.д.

Далее. Думали о том, что надо бы в Тюмени иметь свой небольшой металлургический завод по производству труб. Кое-что из намеченного сделано, те же сургутские заводы по стабилизации конденсата и моторных топлив, ряд других предприятий, но, на мой взгляд, эффективность комплекса была бы намного большей, если бы сумели реализовать специальное постановление правительства о строительстве пяти нефтехимических комплексов в районе Сургута, Увата, Уренгоя, Нижневартовска. Технологии позволяли реализовать задуманное, но это уже был период затеянной Горбачевым перестройки, когда никто никого не слушал, здравый смысл уходил на десятый план. А это очень плохо. Сегодня мы имели бы совершенно иной комплекс не только в Тюмени, но и в целом в стране.

Историки в долгу перед теми, кто был первым

– Я назвал лишь несколько фамилий людей, которые внесли весомый вклад в дело освоения Западной Сибири, а их гораздо больше. И правильно делают ребята из фонда Муравленко, когда издают книги «Соратники», где перечислены очень многие люди, которые принимали участие в тех славных событиях.

Честно говоря, где-то и возмущение охватывает, ну, например, открываю Большую Тюменскую энциклопедию, вышедшую не так давно, фамилии Филановского там нет, фамилии Протозанова нет, Грайфера нет и т. д. То есть, эту книгу делали люди, далекие от истории и проблем Тюмени. Хотя бы у нас, ветеранов, спросили.

Тюменские историки в долгу перед теми, кто был первым. Планируется издание новой книги, ну давайте проведем общественные слушания, тогда будет меньше ошибок. Нельзя забывать о людях, которые закладывали «тюменский» характер, кто с честью выполнял свой долг перед Родиной. Именно их дела, составляющие славу и гордость отрасли, будут вечно служить прекрасным примером высокого профессионализма, мужества и преданности делу!